Поржал, называется

Автор: Изнанка

Беты (редакторы): Клод_Каррингтон

Фэндом: Durarara!!, Фикбук и всё, что с ним связано (кроссовер)
Основные персонажи: Шизуо Хейваджима, Изая Орихара

Пэйринг или персонажи: Шизуо/Изая

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Повседневность, PWP, AU
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Мини, 10 страниц
Кол-во частей: 2
Статус: закончен

Описание:
На работе, оказывается, нужно не только работать, что удивляет само по себе, но и быть очень бдительным.
Особенно, когда вместо несения верной службы сидишь на постороннем сайте.
Особенно, когда это фикбук.
Особенно, когда твой босс - один из нерадивых авторов.

Посвящение:
Пользователям фикбука, а также верным поклонникам данного фэндома.

Публикация на других ресурсах:
С ссылкой и разрешением, пожалуйста

Примечания автора:
Вещь спонтанная, легкая и забавная (Автор полон надежд).

Заразительный смех

Изрядно прокуренный ветер обвевал светлую окантовку рукавов куртки, трепля мягкие пучки меха. Изая истреблял уже третью сигарету подряд, желая хорошенько взбесить босса разящим на весь офис ароматом табака этим погожим весенним утром, которое редактор мог бы спокойно пропустить под мягким пологом одеяла, если бы не вышеупомянутая сволочь. Срочно доделывать грядущий номер? Ха! Как же.
Будто он сам не знал, что Изая всегда доделывал и исполнял все в самый последний момент. Так что пусть сегодняшний рабочий день идет своим обычным ходом. Алые глаза проследили за траекторией перемещения докуренного бычка, при падении оросившего грязно-серый асфальт россыпью искр, а в следующую минуту плечистый охранник, морщась, уже приветствовал вошедшего мужчину.

Бизнес-центр как всегда раздражал своей начищеностью: тут горшочек, там цветочек, гладкость вымытого пола и фальшивость улыбки на рецепции. Мимолетно кивнув молоденькой девушке с третьим размером интеллекта и, судя по всему, двумя пломбами, Орихара прошествовал к лифту, с каким-то садистским удовольствием знатно потыкав и без того мигающую желтым ореолом кнопку вызова. Хромированные дверцы по миллиметру тянулись друг к другу, скрывая за собой подтянутую фигуру темноволосого мужчины, что лениво сползла по стенке лифта, стоило ему только прислониться к ней в ожидании своего этажа.

Сам офис издательства был пока наполовину пуст. Краткие возгласы приветствия вереницей проводили Изаю до рабочего места. Тот изобразил некое подобие улыбки, вяло помахав сразу на все стороны света. Наконец, драгоценная пятая точка была усажена в местами протертое, примитивное компьютерное кресло и можно было приступать. Что-что, браузер, предлагаешь в качестве начала интернет-серфинга страницу самого авторитетного зоологического архива? Чушь какая, самки белых китов подождут.

А вот бесчисленные тексты, по большей части пропагандирующие еблю всех полов и разновидностей, ждать не могут. Ведь кто-то нуждается в его - Изаи - желчном, изредка похвальном, и самое главное до жути правдивом комментарии. Длинные пальцы проворно забегали по клавиатуре, вбивая в адресную строку всего два слога: Фик-бук.
Орихара прокручивал ленту категории «Слэш» вниз, пока не наткнулся на красноречивое название "Преодолевая ненависть и сопротивление мышц". Мужчина победно усмехнулся, бегом пройдясь по заезженному сюжету о противостоянии двух втайне любящих друг друга сердец, пока взгляд не наткнулся на описание сцены с теми самыми мышцами. Такого усилия по сдерживанию хохота ему ещё не приходилось делать, наверное, никогда. Из букв, рьяно пытающихся сложиться во что-то возбуждающее фантазию, упрямо складывался ляп на ляпе, ляпом погоняя.

Чего там только не было! И альтернативная физиология, и скупые на эмоции жесты, временами скатывающиеся до откровенного флаффа. По всей видимости, автором сего шедевра был прыщавый девственник, подсмотревший в любовных романах положенную реакцию партнерши, но с партнерами никогда ранее не имея дела. Как же тут не помочь? Вдохновив автора красочным отзывом чуть длиннее самого произведения, Изая удовлетворенно побрел мышкой дальше, сея в мире фанфиков добро, собственный сарказм, граничащий с откровенным стёбом, и визжащие негодования обиженных писак.

Солнце перешагнуло зенит, отбросив на пастельные стены помещения легкую тень. Работники трудились в поте лица, что-то обсуждая за общим столом, покрытым распечатками. От всего этого шума, стрекотания прогибающейся под сотней пальцев клавиатуры, Орихара таки поддался на уговоры Вселенной и медленно, но верно собирал информацию для статьи о белых китах, без особого энтузиазма перепроверяя достоверность данных и отчаянно желая вставить от себя какой-нибудь похабный комментарий. Но когда мужчина в очередной раз обновил страницу профиля на небезызвестном сайте, его внимание привлек новый отклик в обсуждениях. Несмотря на то, что фанфиков для трепки нервов авторам в арсенале было более чем достаточно, активным оказался именно тот, в которой мышцы непонятно на кой хер сопротивлялись. Все равно поимеют же.
Автор с изображением в виде бокала красного вина поначалу пытался реагировать адекватно, со сквозящей между строк ноткой раздражения, нехотя признавая лишь некоторые из своих упущений. Но Изая был бы не Изаей, если бы позволил юному недоизвращенцу уйти так просто.

Один комментарий, второй, и вот уже вино из бокала плещется во всю, ровно как и оскорбления в сторону шибко придирчивого критика. Орихара настолько увлекся баттлом, что по-привычке закинул ноги на стол, нахально сдвигая в сторону редкие канцелярские принадлежности. Секунду спустя автор шедевра, над которым гаденько посмеивался Изая, издал отчаянный печатный крик, обзывая наглеца совсем не литературными словами. Довольный до невозможности, Орихара откинул голову назад, разразившись заливистым ржачем. Слив засчитан.

Ни косые взгляды коллег, ни мысль о том, что Шизуо может появиться с проверкой совсем скоро, не остановили этой до колек в животе невыносимой радости от очередной потехи. А вот безошибочное ощущение присутствия босса за спиной смогли, ведь в дополнение к нему приходилось обманчиво спокойное покашливание.

- Мистер Орихара, чем Вы тут... - неожиданно блондин запнулся в самом начале своей гневной тирады, глянув куда-то поверх плеча Изаи. Дальнейшие смены цвета лица Шизуо потрясли своей эпичностью. Хейваджима побледнел, затем стал красным, аки маков цвет, после заалел даже на шее, где часто-часто запульсировала жилка. Вскинув бровь, Изая так и наблюдал за этой пантомимой вверх ногами, не удосужившись даже сменить позы. После пришло понимание: он не закрыл страницу с фиком.
Блять.

- Живо. Ко мне. В кабинет! - резво перейдя со свистящего шепота на хищный рявк, Шизуо развернулся на одних каблуках и понесся к своей обители гневным вихрем, заточенным в костюм бармена.

- Поржал, называется. - ничего не оставалось, кроме как отлепить свою тушку от насиженного места и поплестись следом, на ходу придумывая объяснения тому факту, почему Орихару вместо самок белого кита интересует творчество недалеких самок человечества.

Его неторопливый, поникший вояж сопровождался тихими перешептываниями остальных и поддерживающими взглядами. Да-да, Изая вновь идет на ковер к начальству, сейчас его ментально поимеют, и оставалось надеяться лишь, что совокупление это будет лучше, нежели описанное в злосчастном фанфике. Ну ничего, выкрутится. И вправду, не знает же Шизуо предназначение того сайта и содержание текста. Хотя, судя по времени, потраченному им на приход в себя, что-то прочитать да успел.

Прохладный металл ручки кабинета выскользнул из ладони сразу после нажатия, а сам Изая остался беспомощно прижатым к стене, стискиваемый сильными руками Шизуо. Прощально щелкнул замок и тишину с внешней стороны кабинета взорвали голоса тех, кому не терпелось обсудить происходящее, придумав самые невероятные причины и исходы.

- Какого хрена? - рыкнул Хейваджима совсем близко, стараясь прожечь дыру в несносном журналисте, даже несмотря на преграду голубых стекол очков. - Где там была альтернативная физиология, скажи мне?

Изая не на шутку занервничал, а посему пропустил смысл последнего вопроса. Вспоминая, насколько силен его босс, парень в уме прикидывал, что будет напоминать его раздавленная тушка, если тот сдвинется в его сторону ещё хоть на миллиметр.

- Не горячись, Шизу-тян, ты же знаешь, что я всегда халту... - зрачки расширились ровно в тот момент, когда до мозга Изаи дошел, наконец, импульс, отвечающий за своевременное восприятие и обработку информации. Тонкие губы забавно сложились буквой "О", за секунду до того, как Орихара вновь загнулся от хохота.

Шизуо опешил от подобных перемен, забыв даже продолжать удерживать Изаю, этим самым позволив тому беспрепятственно согнуться в три погибели, рукой колотя стену.

- Так это, - от столь бурной реакции в уголках глаз с красной радужкой выступили слезы, - был ты, Шизуо?

- Что я? - блондин нахмурился, искренне недоумевая. Он же приволок Изаю отчитать за несправедливую критику фанфа. И только теперь осознал, что минуту назад облажался, раскрыв все карты, - Черт!

Вдоволь отсмеявшись, Изая вновь поднял взгляд на смущенного и неловко переминающегося с ноги на ногу Хейваджиму. Видеть сурового командира их журнала в подобном виде было забавно и очень приятно. Оказывается, воплощение силы тоже может стать беспомощным. А затем, коварно рассудив смутить блондина ещё больше, Орихара шагнул ближе, пытливо осматривая того с ног до головы.

- Однако, не ожидал. Шизу-тян, ты что, никогда не трахался?

От подобного заявления мужчина опешил, вновь обретая ясность рассудка, тут же затмеваемого очередным приступом негодования.

- Трахался конечно!!! - не рассчитав силу собственного голоса, Шизуо сумел за раз оповестить несколько этажей бизнес-центра.

Секундная тишина, трель сверчка за окном, и Орихара, подумавший было, что мышцы пресса больше не выдержат, разразился очередным приступом смеха.

- Но с мужчинами, видимо, не приходилось. К твоему сведению, - темноволосый еле проталкивал слова, стараясь не задохнуться от стольких действий сразу, - жеребец ты наш, предстательная железа никак не может быть размером с грецкий орех и находиться на расстоянии одной фаланги пальца от заднего входа в тело. Иначе бы мы, мужчины, оргазмировали не переставая.

- Да? Но я просто не хотел причинить ему боль. - Шизуо как-будто даже задумался, отерев кончиком пальца переносицу, и со странным подозрением покосился на Изаю, - А ты откуда знаешь?

- Это знает любой, прошедший курс биологии в средней школе, - хмыкнул Орихара, - тем более, что у меня-то опыта побольше будет.

Он с интересом наблюдал за реакцией Шизуо. Тот ходил из стороны в сторону, скрестив руки на груди, будто всерьез обдумывал вопрос размещения простаты в теле среднестатистического представителя мужского пола. Изая не сомневался, что в плане подобных экспериментов Хейвджима был дуб-дубом.

- Тем более, что на сухом описании далеко не выедешь. Ты, как человек, окончивший журфак, должен был догадаться, - блондин очнулся, внимательно слушая Изаю, - тут нужны чувства обеих сторон. Согласен, довольно тяжело раздобыть что-то подходящее, когда мы постоянно работаем с описанием жития-бытия братьев наших меньших.

- Тогда научи, как нужно, - голубые стекла блеснули в свете предзакатного солнца, когда крепкие пальцы Шизуо сомкнулись на запястье Орихары, а сам он придвинулся ближе, лихорадочно облизнувшись.

Изая поежился, слишком уж необычным было поведение Хейваджимы.

- Как ты себе это представляешь? - мимолетно покосившись на плененную конечность, парень вздрогнул, потому что в следующий момент Шизуо склонился к открытой вырезом черной кофты шее, опалив чувствительную кожу шепотом.

- Я буду действовать, а ты описывай в голос. Пора набираться опыта, - скомкано завершив мысль, губы Шизуо прильнули к дернувшемуся вперед по инициативе последнего телу. Шершавые касания постепенно набирали темп, из коротких и сухих переходя в продолжительные, с извиванием языка желающие оставить метку.

- Ты думаешь, я подчинюсь, да? - с трудом распахнув уже было инстинктивно закрывающиеся от ласки веки, все-таки шея была одной из эрогенных зон Изаи, он смазано толкнул свободной рукой сильное тело, - думаешь, что если ты мой босс, то я расстелюсь перед тобой, выпятив зад для наглядного пособия по изучению простаты?

Хейваджиме было похуй. Он, наконец, дорвался до желанного тела, понимая, что если наивный Изая ещё не осознал, что в фанфике шла речь о них, и о чувствах самого Шизуо, то совсем скоро медный таз настигнет его сознания, а головка члена Хейваджимы ткнется в проклятый бугорок наслаждения.
Но Орихара так не считал.

- Вспомни, как ты стал великим боссом, Шизуо, - эти слова заставили блондина оторваться от облюбованной части тела журналиста, - я должен был получить ту практику. Мы с тобой были на одном факультете, ты и сам знаешь, что я собираю и обрабатываю информацию намного лучше. Но вместо этого я никто. Работаю под твоим началом, с обязанностью время от времени описывать брачный период тигров или длину плавника касатки. Знаешь, - прошептал Изая, - иногда мне кажется, что кто-то намеренно не хочет, чтоб я занялся чем-то посерьезнее. Потому что известно: во все времена информация была сильным оружием.

Шизуо нахмурился, меньше всего желая сейчас вспоминать прошлое. Аромат кожи и легкой туалетной воды, исходящий от Изаи, пьянил, дурманя голову. Он потянулся, чтобы заткнуть Орихару самым элементарным способом, но был отвергнут.

- Отойди от меня, - отпихнув горячее тело, Изая в три шага подошел к двери, и прежде, чем открыть, дал ещё одну подсказку, - когда будешь набираться опыта, не забудь использовать смазку, чтоб не порвать любовника, подобно чему-то, смахивающему на дружбу, которая была между нами до этого момента.

И вышел, не останавливаясь до тех пор, пока за плечами не осталась, разукрашенная светящимися окнами на фоне вечернего неба, высотка бизнес-центра.

Уже поздней ночью, лежа в умиротворяющем коконе постели, Изая думал над произошедшим, вначале снова хихикая из-за попыток Шизуо создать шедевр гомоэротической литературы, а затем удрученно хмурясь от попытки унять возбуждение при воспоминании о жадном, совсем не дружеском прикосновении. Ну и зачем целоваться полез, придурок?

Сладостный грех

Две недели прошли в обоюдном игноре. Точнее, игнорировал скорее Изая, а вот Шизуо, несмотря на очевидность своих действий, старался как можно более незаметно приблизиться к журналисту. То обсуждение обложки следующего выпуска, на котором просто обязаны присутствовать все, выражая собственное мнение; то корпоратив, с обещанием использовать таки излюбленный костюм по назначению, дабы сплотить дух команды сотрудников. Ничего не помогало.

Орихара выражал свое мнение по поводу того, будет на глянцевой бумаге - задница мангуста или бурого медведя - поднятым вверх средним пальцем, а корпоратив называя сборищем анонимных анорексиков, желающих пустить изо рта двойную радужную ленту, в простонародье называемую блевотиной, за руку со своим ближним.

По правде говоря, нескладность того признания, прерванного Изаей разглагольствованиями о несправедливости судьбы, резво била по чувствам Хейваджимы. Он-то считал, что проблема решена, раз уж они с парнем оба сидят на одном и том же сайте, читают об однополых отношениях в более чем красочном виде - значит оба не против!
Однако, видимо, кроме силы физической, всякого рода трений, оказывается, для взаимности требовались ещё и сильные чувства, коих, как Шизуо к своему ужасу предполагал, Изая не испытывает. С такими мыслями он скатывался в пучину самобичевания, приходя на работу с настроением хуже обычного и попеременно редактируя фанф. Мол, посмотри, милый сердцу Изая, я чего-то таки да стою. А любовная сцена не продвигалась ни на йоту. Разве что добавились живые ощущения одного из действующих лиц, ведь шея Орихары и вкус его кожи благотворно повлияли на фантазию начинающего автора, пока эмоции партнера оставались под семью замками.

До тех пор, пока, отворив стеклянную дверь своего кабинета с опущенными жалюзи, Шизуо не обнаружил сидящего на темно-красном столе журналиста. Тот болтал ногой, закинутой на ногу, в новом сером свитере тонкой вязки, что гармонично сочетался с темными волосами и насмешливым взором алых глаз.

- Садись, учить тебя буду, - приглашающе кивнув Хеваджиме на кресло в его же кабинете, Изая что-то черкнул на клипборде, чью обложку удерживали бледные пальцы.

Все время тяжких раздумий Шизуо, Орихара тоже не бездельничал. Вечерами, отправляясь на прогулку в центр Токио, или просто куря одну за одной, стоя голыми ступнями на холодящем кафеле балкона, он обдумывал сложившуюся ситуацию. Чего правду таить - Хейваджима нравился журналисту. То есть нравилось его стебать, выводить из себя или провоцировать на словесную перепалку. Эдакая обоюдная ментальная ебля, так почему бы не помочь нуждающемуся в плюсах рядом со своими работами мужчине, переведя её на физиологический уровень, а также одарив горе-писателя новыми впечатлениями?
В любом случае, он всегда может скрыть собственную слабость перед желанным телом в костюме бармена за ложью, что ему не понравилось и продолжать они не будут. Загвоздка была лишь в том, что Изая был уверен: ему понравится.

- Немного теории, - пробежавшись взглядом по чему-то своему на планшетке в руках и мимолетно отметив пристальное внимание Шизуо, который забыл даже поставить куда-нибудь пакетик с ланчем, он взял карандаш одними пальцами, выпрямившись, - у мужчин и у женщин первичные эрогенные зоны, пронизанные массой нервных окончаний, одинаковы. То есть это шея, область груди, живот, бедра и ступни. Естественно, не учитывая гениталий.

Хейваджима взглядом обволакивал стройное тело перед собой, приглядываясь к называемым Изаей частям. К черту теорию, практика - лучший советчик.

- От себя добавлю, что моими эрогенными зонами является тонкая кожа под кадыком, - розовый кружок стирательной резинки указал на шею, - место перехода шеи в плечо, - описал небольшую дугу около горла, - а также косые мышцы живота.

Шизуо изнутри закусил губу, чтобы не сорваться сразу же опробовать все вышеперечисленные зоны на предмет чувствительности. Вместо этого он бесшумной походкой подкрался к столу и предмету своих грез, поставив бумажный пакет с салатом внутри на край.

- Из другого конца ничего не видно, - хилое такое объяснение удивленным радужкам Изаи, который даже планшетку опустил вниз, тем самым не препятствуя Шизуо начать практическое занятие прямо сейчас.

- И на что тебе тогда эти гляделки? - подушечки длинных пальцев подцепили оправу голубых очков, стягивая, пока Хейваджима завороженно пялился на движущиеся бледные губы, - осознать свою сущность, схожую с цветом стекол?

- Там где шея переходит в плечо, говоришь? - пропустив колкость, редактор сгреб мягкую ткань, потянув на лопатке, оголяя правое плечо темноволосого. А после одни кончики зубов прихватили тонкую кожу на сгибе, лишая Орихару возможности внятно ответить на подобную наглость.

- Да-а-а... - откинув голову назад, Изая шумно выдохнул, чувствуя, как жгут возбуждения сворачивается внизу живота, постепенно заполняя все его существо.

Шизуо тем временем не останавливался на достигнутом, живо смахнув с рабочего стола позади Орихары бумаги вкупе с канцелярией, он одним рывком повалил того на твердую поверхность, хищной кошкой нависая над ним. Губы прошлись незамысловатым узором вокруг кадыка Изаи, коротко лизнув под бугорком. Теплые, грубоватые ладони проникли под кофту журналиста, оглаживая бока, поднимаясь к груди и задрали ненужную сейчас тряпку. Прохладный воздух, дорвавшийся до кожи после обнажения, на контрасте с горячими прикосновениями Шизуо, сводили Изаю с ума.
Решив оставить все едкие комментарии на потом, он запустил пальцы в мягкие светлые пряди блондина, перебирая их и чуть сжимая, во время того, как Хейвджима раскаленным кончиком языка скользил по мышцам груди, свободной рукою дразня член Изаи через джинсы. От мест соприкосновения тел двух мужчин горячими волнами расходилось возбуждение, перед глазами не оставалось ничего, кроме предмета своего вожделения.

- У меня не настолько чувствительные соски, Шизу... - Орихара хотел было возразить жадным губам, попеременно терзающим розовые комочки плоти, пока в голову не ударили сразу три разряда от нервных окончаний, так как блондин умудрился скользнуть пронырливым языком во впадинку пупка, одновременно выкручивая пальцами, чуть царапая сразу два соска, - ох...

Стон вырвался самостоятельно, потому что в следующую секунду голодный до его тела Шизуо рвано стянул мешающие кеды, джинсы и белье вместе с ними, высвобождая давно стоящий по стойке смирно ровный член, с красноватым овалом головки. Разведя длинные ноги в стороны, Хейваджима замешкался на мгновение, однако затем обхватил своей чуть мозолистой ладонью основание его члена, сосредоточенно принявшись скользить по всей длине, стимулируя все больший приток крови и капель смазки.
Изаю позабавило бы, с каким самоотверженным выражением лица дрочил ему Шизуо, если бы он в этот миг смог делать ещё что-нибудь, кроме как цепляться руками за края стола позади себя, блядски выгнувшись навстречу поджарому телу блондина.

- Стой, Шизу-тян, если не хочешь, чтоб я кончил прямо сейчас, - когда большой палец редактора особенно чувствительно растер смазку вокруг щели на головке, чуть царапнув её при этом, Изая понял, что надолго его не хватит. И, между прочим, явная выпуклость под ширинкой Хейваджимы никак не давала ему покоя, - нам нужна будет какая-нибудь смазка.

Тот лишь сдавленно промычал, когда Изая потянулся к его возбуждению, одновременно пытаясь развязать бабочку и лишить Шизуо к началу полового акта хотя бы половины одежды. Блондин напряженно думал, где бы добыть что-нибудь скользкое, ведь в его кабинете подобных изысков на случай важных переговоров не находилось. Но потом, резко вспомнив о бумажном пакете, что лишь чудом устоял под вихрем мужской страсти на столе, он потянулся за ним, выудив оттуда небольшой пакетик с оливковым маслом, которое работники кафетерия положили вместе с салатом для заправки. По варварски откусив кончик, Шизуо выдавил половину содержимого себе на пальцы, приставив их ко сжавшемуся входу Изаи.
Темноволосый инстинктивно дернулся, желая избежать неприятных поначалу прикосновений растяжки.

- Тише, иди сюда, - помассировав складочки ануса, Хейваджима накрыл губы Изаи, втягивая того в головокружительный поцелуй, отвлекая от проникновения первого пальца.

Губы соединились, чтобы принести чистое удовольствие влажных движений языка, нежных, самозабвенных касаний. Черные ресницы Изаи трепетали, в то время как мужчина переживал странные ощущения внутри себя, пока мышцы не приноровились настолько, что он и сам начал ерзать бедрами по твердому столу, подаваясь навстречу.

Шизуо до кратких укусов, до звездочек под закрытыми веками старался сдержаться, дабы также размеренно трахать пальцами горячее нутро Изаи, вместо того, чтоб ворваться в него своим членом, пульсирующей болью от тесноты ширинки напоминающего о своем существовании. Только когда уже два пальца были внутри, и ради пущего эффекта Шизуо чуть развел их в стороны, одновременно проходясь подушечками по противоположным частям мышц, а в поцелуе Изая издал сдавленный крик, редактор понял: пора.

Обильно размазав поблескивающую в свете, что лился из окна, жидкость по освобожденному из пут штанов и белья члену, Шизуо закинул ноги Орихары себе на плечи, подхватив их за подколенные ямочки. Успокаивающе поцеловав Изаю в нервно бьющуюся жилку на шее, блондин толкнулся внутрь, сразу заполняя на всю длину. Его член обхватил восхитительный вакуум, обволакивая жаром.

Изая приглушенно всхлипнул, принимая мужское естество Шизуо, и запустил руки под белоснежную рубашку, в отместку оставляя красные дорожки от ногтей на спине с развитой мускулатурой. Чуть погодя, Хейваджима начал двигаться, вбивая подтянутое тело Изаи в столешницу, повел бедрами, ища наилучший угол проникновения, пока не услышал возобновляющуюся мелодию стонов, увидел расцветающий на скулах журналиста лихорадочный румянец. Варьируя ритм своих толчков, то замедляя, то ускоряя их до сумасшедшего темпа, Шизуо доводил Орихару до исступления, заставляя кости плавиться под жаром их совместной страсти. И да, он таки нашел простату, каждый раз задевая её при очередном движении.

Их обоих хватило не на долго, какое-то время спустя, Шизуо задрожал внутри, кончив, посылая ответную дрожь Изае, и сжал готовый взорваться член партнера, вырывая оттуда белесую струйку спермы.

Отпустив ноги Изаи, они оба лежали в ленивом объятии, приходя в себя.

- Ну как? - облизнувшись, Шизуо довольно щурился, опаляя дыханием мочку Орихары.

- На пять с минусом, - журналист хмыкнул, скрывая собственное смущение, когда Хейвджима додумался выудить из пакета с нетронутым ленчем ещё и салфетки, вытерев их обоих.

- Почему с минусом? - праведное негодование позабавило Изаю, пытавшегося самостоятельно подняться и привести себя в приличное состояние. Между ног саднило, но по телу разливалась нега.

- Потому что как я, по твоему, в таком состоянии домой-то поеду? - покосившись на задумавшегося Шизуо, он пропустил момент того, как блондин забрал собственный портфель, осторожно придерживая ладонью поясницу любовника.

- Я отвезу Вас, сенсей, - Шизуо улыбнулся, вновь напяливая очки и довольно чему-то жмурясь, - но в обмен на это жду завтра отчет о Ваших ощущениях во время моего обучения!

Благо, он успел выскочить из кабинета до того, как в него полетел тот самый салат из пакета, под гневные крики Изаи об умственных способностях босса.
Но отчет Орихара все же написал, притом такой красочный, что практические занятия Шизуо в последующие дни повторились ещё не раз.

***

Рабочий день был в самом разгаре, когда Изае приспичило в туалет. Хейваджиму он поблизости не видел, а посему ускользнул удовлетворять внезапно вспыхнувшее возбуждение самостоятельно.

Правда, в желтом помещении туалета его ждал сюрприз. Блондинистый такой, с предвкушающей улыбкой на красивом лице и барменской жилеткой на подтянутом торсе. Сюрприз жадно скользнул глазами цвета ореховой скорлупы вдоль вздрюченного к тому времени по самое нехочу тела, схватил Изаю за шкирку и поволок в одну из кабинок. Там, прижав слегка шокированного подобными выкрутасами судьбы и Шизуо, парня, тот присел на корточки, расстегнул пуговицу вместе с ширинкой, стянув с темноволосого ненужное прикрытие паха вниз, равно как и белье. А затем взял в рот.

Чуткие губы россыпью поцелуев обласкали мошонку, пальцы подцепили член, направляя его головкой к с готовностью приоткрытым губам. Круговыми движениями в горячем, влажном рту Шизуо свою порцию наслаждения получала вначале лишь головка, а за ней и весь член Изаи. Тот всего-то и мог, что до боли закусывать губы, стараясь держаться в вертикальном положении и не сползти на задницу, ибо коленки подгибались знатно.
Орихара млел под напором этих удерживающих его от падения рук, от слегка робких, но таких желанных посасываний. Поэтому он бурно кончил прямо в оральную полость своего возлюбленного, который, ничуть не стесняясь, сглотнул все до последний капли, ещё и вылизав постепенно опадающий член Изаи.

- Охуеть! Что это только что было? - сдавленно поинтересовался журналист, как только Шизуо поднялся с корточек, сияя с видом школьника, правильно препарировавшего лягушку.

- Мне нужна новая часть, - и, быстро доведя себя до разрядки, он развернулся в сторону выхода, напоследок поинтересовавшись, - как тебе?

- Охуеть, автор, жги ещё!

***

- Изая, там босс тебя спрашивает, - Мисако, женщина средних лет с темно-фиолетовыми волосами заглянула к Орихаре через перегородку, наблюдая как тот копается в ящичке стола.

- Что же ему понадобилось? - Изая не торопился срываться в кабинет главного, задержав на чем-то взгляд.

- Говорит, нужно срочно что-то отредактировать, без твоей помощи никак, - оповестив его о деталях, Мисако удалилась по своим делам.

- Отредактировать? Знаем мы его запросы, - пробежавшись по глянцу, пальцы огладили изображенное на фотографии лицо с россыпью пшеничных волос и голубыми очками на переносице, - придурок.

Мягко улыбнувшись фотографии напоследок, Изая с грохотом задвинул ящичек, закрыв его на ключ, и развалистой походочкой направился в выученную наизусть сторону офиса.

@темы: фанфик - слэш, творчество, Durarara!!, Изая, Дюрара, Шизуо, яой, фикбук, NC-17

---

Выпиваю тебя без остатка

Автор: Изнанка

Беты (редакторы): John Kramer, Клод_Каррингтон

Фэндом: Ориджиналы

Пэйринг или персонажи: М/М

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, Повседневность, PWP, POV, Hurt/comfort, Songfic

Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Саундтрек: "Placebo - Bosco".
«И каждый раз я отравляю свой организм лишь потому что вместо холодного горла очередной бутылки хочу касаться твоего рта. Представить, что я выпиваю тебя без остатка».

Публикация на других ресурсах:
С разрешения и ссылкой, пожалуйста

Примечания автора:
Ни обоснуя, ни сюжета, ни оригинальности.
Дружба, боль, и алкоголь.

I love you more than any man, but something's getting in the way

Свежий воздух после душной атмосферы клуба обжигает легкие. В голове пусто, и это даже не от воздействия алкоголя, со мной так по жизни. Иначе как объяснить, что я упиваюсь в хлам уже не первый раз, хотя прекрасно знаю, чем это закончится?
И ты вновь прилетишь на помощь, сверкая хромированными дисками любимого автомобиля. Посмотришь так, что захочется провалиться на месте из-за своей импульсивности. Так, что задрожит что-то глубоко внутри и я вновь поверю, будто ты дашь к себе прикоснуться, будто я решусь на это и все мои потаенные желания воплотятся. Но ведь мы - я и до противного честный голос внутри - мы оба знаем, что этого не произойдет.

Просто ты, как и сейчас, прижмешь меня к шероховатой поверхности кирпичной стены за шкирку, словно нашкодившего котенка. И со стороны покажется, что мы всего лишь одна из тех "неправильных" пар. Цепкий взгляд скользнет по моей долговязой тушке, сканируя наличие возможных повреждений, кроме тех, которые не исправить ничем иным, кроме хорошего подзатыльника и разрыва нашей дружбы.
Ведь я безумно, бездумно, бездыханно в тебя влюблен. В каждую черту этого нахмуренного лица, чуть раскосых глаз совершенно обычного, столь примитивного темно-карего цвета. Кто бы мог подумать, что для меня они превратятся в одну из самых цепляющих деталей твоего прекрасного естества, которым можно любоваться, казалось бы, вечность. Что я стану изучать каждое движение заостренных в извечной ухмылке бледных губ.
Нам не нужны пустые разговоры, выяснения отношений: как, где, когда я оказался здесь. Почему гублю себя. Все равно не признаюсь, не хватит духу. Уже не впервой, проходили.

Хмыкаю своим поэтическим мыслям довольно поддатого сознания. Скептически осматриваешь этот маскарад и возводишь взгляд к небесам, наверняка умоляя избавить тебя от извечной проблемы в виде моей пепельноволосой личности, вечно ищущей приключений на свою пьяную задницу, но находящей не те приключения, не с тем, не в той постели.

I ask you for another second chance, but then I drink it all away

И так всегда. Где бы я ни был, ты тенью скользишь по всем злачным местам. Иногда мне кажется, что на мой телефон установлен жучок. Иначе как бы ты успевал перехватить меня до начала настоящей жары со всевозможными психотропными препаратами. Я только не могу понять: почему? Разве ты не видишь, что я пытаюсь избавиться от мыслей о тебе?
О твоих до невозможности красивых запястьях, пальцах, которые идеальным крепким захватом покоятся на руле во время наших совместных поездок. Руки ведут автомобиль, будто живое существо направляют. И я до боли в зажмуренных ресницах представляю, с каким умением они могли бы ласкать мое изголодавшееся по любви тело. Именно любви, а не жалким фрикциям в исписанной чужими номерами кабинке туалета очередного клуба.

Я лихорадочно облизываю губы, понимая, что мысли плывут явно не в дружеское русло, близость твоего тела творит со мной что-то невозможное, в то время как я пытаюсь остановить поднимающийся жар возбуждения. Хах, трюк с губами. Да на что я надеюсь? Не поможет.
Раньше я пытался как-то подтолкнуть тебя к разгадке этого жеста, или хотя бы к ответному, но все без толку. Однако, сегодня что-то идет не так.

Ты со странной задумчивостью наблюдаешь за моими мыслительными и телесными потугами, пока я тщетно пытаюсь собрать себя в кучку. И на долю секунды сердце пропускает удар, когда я смею вообразить, что ты обо всем догадался и теперь лишь складываешь два и два. Фантазии и этого мгновения хватило, чтобы в сознании раскрасить все в наилучших красках, подкинув различные сцены нашего совместного будущего.
Боже, какой бред.
От осознания своей никчемности во рту остается привкус горечи. Отвожу взгляд куда угодно, лишь бы ты ни о чем не догадался, кажется, большим идиотом я выглядеть просто не выдержу. Хватит.

And when I get drunk, you take me home
and keep me safe from harm
When I get drunk, you take me home

Отвези меня домой в последний раз.
Подавив предательское головокружение, отлепляюсь от стены. Безмолвно отступаешь в сторону, позволяя мне самовольничать, мол, поиграйся, малыш. Только смотри, как бы не разбил коленку. Но нет, спасибо, у меня уже есть осколки одного из важных составляющих каждого человека, мне хватит.
Миную живую стену в виде тебя, направляясь к покорно ждущему нас автомобилю. Гладкая поверхность двери уже зазывает меня отражающимся бликом редких фонарей на поверхности металла. Не волнуйся, я попрощаюсь и с тобой.
Желтовато-мутное освещение улицы придает расшатанным нервам подобие успокоения, пар, поднимающийся из-под крышек люков - надежду на скорое тепло. И плевать, что это лишь от того, что я всей кожей, точкой между лопаток чувствую твой участливый взгляд.

Кожаный салон насквозь пропах тобой. Сандалом, мускусом, и чем-то на подобии полыни. Кажется, именно столь пряный водоворот ароматов повлиял на меня куда больше алкоголя, ибо градус в крови заметно повысился. Меня клинит. Ощущение, будто сейчас я способен на очень многое. Доказать сложнейшую теорему, прыгнуть с парашютом даже при наличии панического страха перед высотой или опробовать текстуру твоих губ. Голова покоится на краю заднего сидения, я благосклонно позволяю отросшим прядям разметаться пепельным ворохом. Оставлю тебе здесь несколько своих ДНК, пускай слабый пол ревнует. Сознание существует отдельно, легким облаком паря где-то неподалеку ярких небесных точек, что проглядываются за стеклом люка твоей красотки с коробкой автомат.

Вот скажи, не надоело тебе работать моим "личным шофером"?
Еле сдерживаюсь, чтобы не задать вопрос вслух.
Скольких ещё ты катаешь вот так? Подхватываешь юных красавиц у обочины барной стойки. Ты не нуждаешься в броских фразах или особом мастерстве. Вполне достаточно гармонично-мужественных черт лица, каштановых волос, творческим беспорядком разметавшихся у висков и вот, рыбка уже проглотила наживку. Я сам не раз наблюдал за подобным сценарием, до боли в костяшках сжимая квадратный стакан, с плещущейся в нем жидкостью краткого забытья.
Эти воспоминания заставляют уткнуться в спинку сидений, чтоб не видеть в отражении люка над моей головой мокрую дорожку, бегущую вниз по виску. Вот только пора заканчивать всю эту драму, сегодня будет последний раз.

You know I'm grateful, I appreciate
But in fact it's baleful, how I suck you dry
How I suck you
how I suck you dry

Под конец нашего вояжа я, наконец, беру себя в руки. В буквальном смысле этого слова, обхватываю плечи руками, ибо на улице заметно похолодало и моя легкая куртка не спасает. Зато полы твоего замшевого пальто будто приглашающе распахнуты, и черт бы побрал всех производителей шелковых рубашек, что искусно кроят их, потому что твои грудные мышцы с напряженными от холода сосками я вижу даже на расстоянии в бледном освещении фонаря. Скорее сбежать отсюда. Скорее в спасительную затхлость подъезда, вверх по шатающейся, обшарпанной лестнице, хотя, может это меня так штормит.

Без разницы, ведь можно, наконец, нырнуть в обволакивающую темноту моего скромного пристанища. Можно даже схватить нервно подрагивающими пальцами трубочку сигареты, усесться на широкий подоконник гостиной и закрыть глаза. Просто, чтобы не видеть как ты со всем присущим тебе достоинством аккуратно вешаешь свой верхний гардероб, о том, как было бы здорово разделить на двоих глянцевую прохладу шелковых простыней моей постели, которая находится совсем рядом, стоит только стену перешагнуть.
Вот сейчас ты заваришь крепкий, темный словно смола кофе и в который раз попытаешься меня образумить.

Но этот вечер точно станет чем-то из ряда вон выходящим, так как открыв после нескольких затяжек глаза, я вижу лишь твой высокий силуэт напротив с бокалом вина в руке. Что это, решил не сопротивляться моим извечным выходкам? Не решаюсь спросить.
Молчишь, свет мы так и не включили.

Ну, не отказываться ведь, когда предлагают. Крохотные волны с тихим треском пожирают бумагу, приближаясь к желтому фильтру, когда я делаю последние глотки дыма и вдавливаю уголь в дно пепельницы. Изучаешь меня с непроницаемым, но несколько решительным выражением лица. Подступаешь на шаг ближе, ровно настолько, чтоб я мог дотянуться до хрупкой талии бокала, покоящейся меж твоих пальцев.

Вот только почувствовать терпкость вина, мягким букетом вкуса распускающегося на языке, мне так и не удается. Зато в следующую секунду ты, сделав добрый глоток алого напитка, буквально вжимаешь меня в твердое стекло за спиной, накрывая губы своими, заставляя дыхание смешаться. Коротко целуешь и отрываешься, позволив нашим губам издать влажный звук. Застываешь в миллиметре, словно решаясь на что-то. Сердце давно участило свой ход, где-то у солнечного сплетения концентрируется волнение. Только не останавливайся, молю, я же сейчас умру от внезапного счастья.

Мягко улыбаешься, успокаивая в край расшатанные нервы. Краткий порыв чужого дыхания на моих губах и я чувствую, как прохладный язык поначалу лишь неуверенно очерчивает края, порхает извне, чтобы затем ворваться внутрь. Мы оба пьянеем, целуемся до одури, кусаясь, медленно, но верно сходя с ума. И я пью вкус, смакуя, боясь того, что через миг все это исчезнет, оставив после себя лишь пустоту несбывшихся надежд.

Но ты здесь, я мелко подрагиваю от прикосновений твоих теплых ладоней, которые томным жаром скользят по стильно-рваной футболке, изредка задевая оголенные участки кожи сквозь прорези ткани. Не сумев сдержаться, поджимаю ноги, обхватывая ими пояс твоих джинс. Грубым толчком подаешься навстречу, и наши ширинки соприкасаются, чтобы дать возможность ощутить, как сильно возбуждены мы оба.

Шея вслед за всем телом выгибается навстречу жадным ласкам, подаваясь дорожке рваных поцелуев по сгибу плеча. Откидываю голову назад, с тихим стоном наслаждения освобождаясь от стянутой и теперь болтающейся на запястьях футболки. Уж было хочу откинуть её прочь, чтобы обхватить тебя плотным коконом пылающей от возбуждения кожи. Но ты не позволяешь, заводишь мои руки назад, причудливом узлом закрепляя ткань и запястья вместе с ней, не давая освободиться. Твой обалдевший, горящий взгляд человека, позволяющего себе много больше всего, что было ранее, лишь добавляет остроты.

А ведь мне так хочется сжать тебя в объятьях, буквально раствориться, когда ты именно таким образом чертишь влажным, шершавым языком неведомые символы по моему оголенному торсу, задеваешь губами блядскую дорожку темных волос. Подбородок упирается в линию штанов, и мы, безмолвно встречаясь красноречивыми взглядами, синхронно резюмируем: слишком много одежды. Никогда не думал, что способен лишиться предметов своего гардероба настолько быстро. Теперь мы полностью обнажены друг перед другом. Телами, сердцами, душами.

Смотришь так, что я чувствую знатную тяжесть в яйцах от одного твоего прищура, гладишь внешнюю часть моих бедер, заглушая тихий стон очередным развязным поцелуем. Чуть наклонившись, ты подхватываешь мои ноги под колени, поставив одну на подоконник, а вторую кладешь себе на плечо, влажно прикусывая щиколотку и тут же ласково зализывая укус. Я только сейчас замечаю, что сегодня полнолуние, мягкое освещение сглаживает углы, однако, позволяя в полной мере насладиться видом твоего обнаженного тела. Облизываюсь, смачивая вмиг пересохшие губы.

Я очень распален, тело отчаянно отзывается на твои ласки, даже на самые незатейливые. Ты, не теряя времени, чередуешь прихватывание чувствительной кожи с вылизыванием, поднимаясь выше. Вот, юркий кончик языка еле ощутимо проходится касанием по всей длине моего пульсирующего члена, заставляя ладони в захвате футболки сжаться, оставив на коже следы коротких ногтей и шумно втянуть носом вибрирующий от охватившей наши тела страсти воздух. Ты отпускаешь мою ногу, мягко погладив пальцами изгибы щиколоток, расставляешь их по сторонам так, что я чувствую себя бесстыдно открытым пред тобой. Таким доступным, желанным. Твои чуткие пальцы ныряют в ложбинку меж моих ягодиц, от возбуждения мурашки бегут вдоль позвоночника, влажный рот пробует на вкус щель, языком разглаживая бледно-розовые морщинки кольца мышц. Я лишь отзываюсь коротким всхлипом наслаждения, ерзая ягодицами навстречу откровенной ласке. Довольно щуришься, выпрямляясь в полный рост и вновь прижимаешь меня к прохладе оконного стекла.

Не сдерживаясь, выгибаюсь всем телом, потянувшись вверх, чтобы каждым миллиметром кожи прилегать к твоему прижавшемуся телу. Остро кусаешь кончик моего соска, дуешь на чувствительную бусинку и я не замечаю, как растягивает меня неизвестно когда смоченный тобою палец. А затем ещё один, и ещё...
Глупый, я столько раз пытался забыть тебя, отдаваясь другим, то уже вряд ли почувствую боль от твоего проникновения. Но сейчас, когда ты входишь в меня постепенно, бережно, я ощущаю все настолько остро, что слезы невольно выступают на глазах от понимания того, что все время я был идиотом, не решаясь приблизить этот момент.

Ты мягко сцеловываешь капли влаги на сомкнутых ресницах, крепко обнимая меня. Двигаешься неторопливо, хотя я представляю, как тебе хочется сорваться в бешеный темп. И мы непременно это сделаем через минуту после того, как я разлеплю веки, чтобы увидеть потрясающую картину. В мягком свете луны отображается подтянутое тело с изгибами мышц, сильные бедра, напрягшийся торс и я наблюдаю, как член, настойчивым поршнем входит в мое изнеженное твоими ласками тело. Внутренние мышцы горят под силой трения, сладким жаром наполняя все тело.

Гортанно стону, а ты, издав тихий рык, переворачиваешь меня на живот, продолжая вбиваться с нарастающим ритмом. Чуть качнув бедрами, ты задеваешь особую точку внутри, вдобавок обхватывая широкой ладонью мой истекающий смазкой член, часто ласкаешь большим пальцем поверхность гладкой головки. Откидываю голову назад, прислушиваясь к твоему страстному и разъяренному шипению о том, что я дурак и чтобы больше не смел губить себя подобным образом, убивая в себе чувства алкоголем и мыслями о том, что они не взаимны. Подтверждаешь свои слова шлепками по моей развратно подставленной заднице.
Часто киваю, умоляя тебя не останавливаться, губы истерзаны в тщетных попытках сдержать стоны. Ещё пара хаотичных движений и мы синхронно кончаем, позволяя луне запечатлеть своим светом картину экстаза двух любящих сердец.

Лишь много позже, придя в себя, я ощущаю, как натерты тканью футболки запястья, когда ты отбрасываешь её к чертям, с влажным хлюпом выходишь из меня и поворачиваешь к себе, удерживая в объятиях от обессиленного падения на паркет. И даже крепатура, что обязательно появится завтра, не изменит того факта, что я счастлив.
Наконец мне не нужно будет опрокидывать в себя рюмки очередного горючего, в попытках прогнать из мыслей твою улыбку.
Она здесь, совсем рядом. Я могу потянуться к губам, затмив нежным прикосновением. Упиваться нашей взаимностью.
И я целую, ласкаю, выпиваю тебя без остатка.

When I get drunk, you take me home and keep me safe from harm
When I get drunk, you take me home...

@темы: текст, слэш, творчество, Placebo, ориджинал, яой, фанфики, писанина, рассказ, Bosco, NC-17

---

Серебристый рояль

Автор: Изнанка

Фэндом: Kuroshitsuji
Основные персонажи: Сиэль Фантомхайв, Себастьян Михаэлис

Пэйринг или персонажи: Себастьян/Сиэль

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Повседневность, PWP, AU
Предупреждения: OOC, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Мини, 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Долгожданный подарок судьбы, раскрывший разом все карты. Сплетение тел и водоворот желаний, столь постыдных и необходимых именно сейчас. Сон, или явь?
Ничего лишнего вокруг.
Только демон, беззащитная душа Сиэля, и серебристый рояль.

Посвящение:
Читателям, которым сие произведение придется по вкусу.
Будьте нежными, вы у меня первые
А я, в свою очередь, буду премного благодарна отзывам и участию "Публичной беты", если таковое понадобится.

Публикация на других ресурсах:
Если вам будет угодно - мои "Личные сообщения" всегда открыты.

Примечания автора:
Сиэлю 17. Они с Себастьяном до сих пор связаны контрактом.
Все по прежнему...или не совсем?

Все идет своим привычным ходом. Пальцы Себастьяна скользят по складкам сюртука, выверенным движением избавляя Сиэля от ненужной сейчас одежды. Подушечки в атласных перчатках, будто нарочито ласково касаются открывающихся участков кожи. Но Сиэль давным-давно перестал обманываться ощущениями, с все тем же надменно-равнодушным выражением терпя эту изысканную ежевечернюю пытку.
Граф готовится ко сну.

И не приведи Господь демону проникнуть в мысли Его Высочества. Разведать, с каким трепетом раздуваются на самом деле крылья тонкого носа, стоит только чуть больше дозволенного поддаться своим грезам. Представить, как тонкие губы, что столь часто складываются в насмешливо-покорную улыбку, могут настойчиво прихватывать губы Сиэля. Как ладони без этих набивших оскомину перчаток - неотъемлемого атрибута каждого уважающего себя дворецкого - горячо обнимают, прижимая подростка к сильному телу Его Личного Демона.

Глубокий вдох-выдох. Идеальное владение эмоциями, благо, за столько лет был прекрасный пример и повод, дабы научиться контролировать их в совершенстве. Проведя напоследок ладонью по спине графа Фантомхайфа, демон разглаживает малейшие складки ночной рубашки своего господина. Рубиновые глаза встречаются с темно-синим, что не закрыт повязкой и бархатный голос, звучащий, словно сквозь вату, возвращает Сиэля наземь.

- Готово, мой лорд, - Себастьян отступает, вновь насмешливо улыбаясь лишь ему ведомым мыслям. Ну и пусть, за это ему только короткий кивок в ответ.

Откинутый край одеяла будто приглашает окунуться в объятия Морфея. Приглушенный свет погрузил комнату в интимный полумрак, тенями собравшийся в бордовых складках портьер. Остается лишь привычно откинуться на пуховые подушки, позволив иссиня-черным прядям волос разметаться причудливым узором.
Себастьян укрывает графа, безукоризненно исполняя свою работу, и только глупец может заподозрить в его манипуляциях какой-либо намек на заботу о Сиэле, выходящую за рамки требуемой. Однако, даже люди высокого положения при дворе временами забываются. Даже навеки хладнокровный граф Фантомхайф.
Вот отчего сердце ударяется о ребра громче обычного, и тонкие пальцы до боли в костяшках сжимают простынь, не позволяя владельцу забываться в своих домыслах. Выдавать желаемое за действительное.

- Спокойной ночи, милорд.
Свечи гаснут, словно по мановению слов, и наступает спасительная темнота.

***

Просторный танцевальный зал, один из многих в поместье, с одним лишь отличием. Там, на самой середине лакированного паркета величественно стоит серебристый рояль. Граф дождался его.

Скольких нервов стоило обговорить все тонкости, выбрать лучшего мастера и материал. Хотя Себастьян и порывался все сделать в одиночку, утверждая, что ему вполне под силу предоставить лучший во всем Лондоне, нет, во всей Британии, музыкальный инструмент. Конечно, ведь кто, если не дворецкий семьи Фантомхайф?

Граф остался непреклонен, лишь изредка прибегая к советам своего демона.
Нет уж. Пускай его приоритетом остается скрипка.
Должна же у Сиэля, в конце концов, быть своя отдушина среди всех этих придворных требований. Бесконечные уроки игры на скрипке - это, конечно, здорово, особенно, когда твой учитель дьявольски хорош.

Но отчего-то плач струн в последнее время лишь раздражал. В то время как музыка, исходящая при игре на рояле казалась Сиэлю куда более глубокой. Она проникала под кожу, будоражила кровь не хуже бархатного голоса его вездесущего слуги, которым граф в тайне наслаждался уже не первый год.
Восторженный вздох вырвался из груди Сиэля, стоило только отпустить резную ручку дубовой двери и шагнуть внутрь зала. Мягкий свет просачивался в помещение, наполняя светом изнутри. Бесшумно двинувшись в сторону инструмента, Фантомхайф приблизился вплотную, любовно проведя самими кончиками пальцев по гладкой поверхности.
Идеален.

Один взгляд на широкую банкетку, и вот Сиэль, со всей элегантностью, присущей дворцовой элите, опускается на специальный стул. Спина держится ровно, как никогда ранее. Сердце пропускает удар, в то время как пальцы уверенно поднимают крышку и, затаив дыхание, касаются клавиш. Звучат первые, волнительно-робкие ноты, и зал наполняется нежной мелодией.
Будто ласковое дуновение ветерка в знойный день, будто дождевая прохлада по обнаженной коже. Мягким пером по заостренным чертам лица. Спасительная надежда открыться в постоянной игре, в мире масок, слившихся с истинным обличьем так тесно, что не отличить.

Переливы звуков позволяют высказаться, освобождают от оков молчания и показного равнодушия куда лучше слов.
Сиэль нажимает на клавиши, пробегая подушечками от одной октавы к другой, изливает душу, отображая в звучании нот их с Себастьяном отношения.
Граф и слуга. Демон, и уготовленная ему душа. Трепетный, неподатливый перезвон клавиш и мягкий переход вниз, словно усмиряющий вырвавшиеся чувства.

Он не знал, сколько просидел вот так, наслаждаясь одиночеством, игрой, и своим откровением, что таилось в душе слишком долго.
За окнами зачастил дождь, набежали тучи, поселив в зале полумрак. Удары капель по крыше, перемешивающиеся со звуками рояля - чудесная симфония.
И вот, увлекшись, Сиэль слишком поздно заметил, что он уже давно находится здесь не один.

- Вы играете с глубоким чувством, милорд, - бархатный голос прозвучал совсем близко, в нескольких шагах от самого графа, нужно полагать.

- Кажется, я тебя не звал, Сэбастьян, - Сиэль ни на минуту не отрывается от своего занятия, придав голосу как можно больше раздражения. Лишь руки замешкались, когда открытого участка шеи коснулось что-то твердое, гладко отполированное.
Смычок.
Ах да, ведь у них была запланирована игра на скрипке.

- Что ты делаешь? - юноша недовольно поворачивает голову в бок, чуть нахмурив изящные брови.

- В любом случае, эта мелодия показывает все, что у Вас на сердце куда четче, чем Вам бы того хотелось, - игнорируя вопрос графа, демон нарочито медленно скользит кончиком смычка вниз по спине, очерчивает поясницу, внешнюю сторону бедер. Нагло заставляет дыхание сбиться.

- А мы все думали, куда же Вы пропали? - в реплике чувствуется улыбка, а Сиэль, как назло, не может найти подходящих слов для укрощения подобной наглости своего слуги, лишь продолжая все более неуверенно играть, слабее нажимая на клавиши, - Все волновались, успели соскучиться: Мэйлин, Финни, Бард. И даже я.

В следующую минуту слышится падение деревянного смычка на паркет и ноги юноши обхватывают другие. Себастьян удобно примостился на банкетке сзади, в завершение, отведя кончиком носа непослушную прядь волос с шеи Сиэля. Запястья вздрагивают, будто не веря происходящему, музыка прекращается.

- Да что ты, - вновь было, попытавшись расставить все точки над "и" в более чем странной ситуации, Сиэль осекается на половине фразы, чувствуя, как самими кончиками губ дворецкий проводит по верхним позвонкам шеи, у линии роста волос, лаская теплым дыханием кожу, - ...себе позволяешь?
Слишком жалобно, на выдохе.

- Нет-нет, прошу, продолжайте, - демон притягивает ещё плотнее в конец растерянного и дуреющего от подобной близости графа, накрывая его ладони своими: пальцы поверх пальцев.
Сиэль неосознанно прижимается ближе, улавливая идущее от рук Себастьяна тепло. Наконец, долгожданный плен.

Игра на инструменте возобновляется, производимая уже в четыре руки, юноша закусывает губу, до конца не понимая, почему поддается. Почему никак не может скинуть с себя эти наглые конечности, отругать нерадивого слугу. Быть может, сердцу надоело противиться и настало время отпустить себя?
Дворецкий прижимается ближе, обхватывая губами беззащитную мочку, опаляя жарким дыханием, и на точеной скуле графа разливается алый румянец. По телу пробегает дрожь, заставляя низ живота налиться тяжестью, а мысли спутаться окончательно.

Точь-в-точь, как в самых влажных снах, после которых ещё подолгу невозможно взглянуть в эти насмешливые рубины. Только теперь все по-настоящему.
Себастьян совершенно реально обхватывает графа поперек талии, забираясь проворными пальцами под легкую рубашку, обводя фалангой ставший в сто крат чувствительнее сосок по нежному ореолу, чуть сжимает. Другая рука мягко, но настойчиво исследует внутреннюю сторону бедер, заставляя раскрыться навстречу. Сиэлю ничего не остается, кроме как откинуться макушкой на плечо дворецкого, потеряв нить мелодии. Прикрыть глаза, из последних сил цепляясь на край рояля у самих клавиш, чтобы окончательно не выпасть из реальности.
Проворный язык демона вовсю скользит по коже, очерчивая ушную раковину, надавливая на чувствительные точки.

- Себастьян, - шепотом, почти умоляюще, - прекрати. Прекрати, пока не поздно.
Слышится скрип, дворецкий резко поднимается вместе с юношей, отталкивая банкетку ногой в сторону. Разворачивает к себе Сиэля, припечатывая спиной в предусмотрительно захлопнутые крышкой клавиши.

Сверху опешившего графа накрывает гибкое тело Себастьяна, глаза которого потемнели, поддернутые томной поволокой. От одного взгляда тело, будто магнитом подает навстречу, а с губ почти слетает позорный стон.

- Ни за что, - чеканя слова хриплым тембром, он подступает максимально близко, - я слишком долго этого ждал, мой возлюбленный граф.

Зрачки сапфировых глаз расширяются, стоит только уловить конец фразы. Губы растерянно приоткрываются в немом удивлении, очень удачно давая возможность Себастьяну приникнуть к ним в жадном, поистине дьявольском поцелуе. Раскрыть, скользнуть внутрь с еле заметным трепетом, будто спрашивая разрешения. Прокладывая новую тропинку доверия через первый поцелуй. Демон фиксирует голову графа, зарывшись пальцами в растрепанные волосы, легонько сжав на затылке, чтоб уж не отпустить наверняка.

К черту все! Пальцы юноши судорожно цепляются за лацкан идеального пиджака, притягивая Себастьяна в ответ. Ноги расходятся шире, пропуская настойчивое колено дворецкого между бедер. Громкие выдохи перемешиваются с все более беспорядочным, развязным поцелуем. Языки сплетаются в танце страсти, касаются неба, кончиков зубов. Охватить, выпить друг друга досуха, балансируя на острых, словно кончик ножа, эмоциях.
Они чересчур изголодались от жажды. Маски слетают в мгновение ока, под напором чувств они ни к чему.

Свободная ладонь дворецкого настойчиво касается выпирающего из черных брюк возбужденного до боли паха Его Высочества. Сиэль стонет в поцелуе, покусывая губу своего демона, стараясь глотнуть воздуха, не утонув в ощущениях окончательно.

Воздух горит. Горят легкие, пах, сердце. Себастьян отстраняется, еле сдерживая себя от того, чтобы повалить мальчишку и разложить прямо на полу. В следующий момент Сиэля дергают на себя, усаживая на крышку рояля. Тот переводит дыхание, силясь вспомнить, когда рубашка успела так беспорядочно задраться. Руки дворецкого упираются в грудь, повалив юношу на спину, заставляя откинуться на зеркальную поверхность инструмента.

Граф приподнимается на локтях. Глаза в глаза. Себастьян плотоядно и как-то пьяно улыбается, Сиэль шумно сглатывает, нетерпеливо ерзая бедрами. Прочь ненужные тряпки. Одежда летит на пол, скольжением по коже прощаясь с владельцами. Тела обнажены, как и чувства, как и удлинившийся язык демона, что нетерпеливо облизывается перед долгожданной добычей.

Мужчина мягко проводит горячими ладонями по лодыжкам, поднимается к бедрам, мимоходом массируя икры сильных, длинных ног. Сиэль заливается ещё большим румянцем, стараясь незаметно свести их. Его действия пресекаются перехватом под колени, лицо демона склоняется над пахом своего господина, с наслаждением любуясь эрегированным членом, стоящим точно по стойке смирно. Дворецкий прижимается губами к коротким темным волоскам у самого основания органа, с удовольствием втягивая ноздрями аромат любимого возбужденного тела.

- Ох, знал бы ты как пахнешь, Сиэль, - юный граф зажмуривается, не в силах противостоять жаркому яду, что течет по венам с каждым новым словом, произнесенным демоном этой бархатной хрипотцой.

- Всего семнадцать лет, ещё не мужчина, но привлекательный юноша. Такой, что мне постепенно все больше сносило крышу во время утреннего туалета, твоего приема ванн, переодеваний.
Графа, казалось бы, обнажают вновь. Только теперь это делают откровенные слова того, от кого их хотелось услышать слишком долго. Чувство беззащитности перед этим всемогущим существом подкупает, возбуждая похуже афродизиака.

- Если бы мог, я бы украл частицу твоего запаха, чтобы капнуть на белоснежный платок и носить с собой, втайне от остальных. Но этого и не нужно, ведь я всегда буду рядом.

Шершавый кончик языка касается головки члена, и Сиэля буквально выгибает дугой. Приходится закусить фалангу указательного пальца, откинув голову назад. Но боль не отрезвляет, наоборот, подкидывает новых ощущений в разгорающийся пожар невыносимого возбуждения.

Себастьян с удовольствием рисует влажными горячими линиями неведомые линии на атласной головке, обнажая, слизывая выступающие капли смазки. Поглаживает ладонью вздувшиеся на члене вены, подстегивая к разрядке. Сиэль беспомощно скользит пальцами по растрепанным прядям своего идеального дворецкого. Идеального любовника.

И вот, когда, кажется, что больше тянуть нельзя и голова Сиэля мечется из стороны в сторону, а закрытыми веками мечутся искры, сквозь пелену стонов и ливня слышится лишь шепот.
- Перевернись.

Подчинившись, Сиэль притягивают за бедра к самому краю рояля. Порхая легкими поцелуями, чередуя их с укусами, нарочито оставляя свои метки, Себастьян добирается до поясницы, надавливая языком на соблазнительную ложбинку, заставляя ещё больше раскрыться навстречу.

Пальцы впиваются в нежную кожу ягодиц, рискуя оставить красноречивые следы после, раздвигают две половинки. Очередной стон Сиэля сквозь закушенную губу, и влажный язык демона настойчиво, преодолевая препятствия тугого кольца мышц, врывается в податливое юное тело. Терпкий вкус господина великолепен, внутренние мышцы расступаются под давлением, расслабляясь перед откровенной лаской.

Чуть погодя, язык заменяют пальцы, и странное ощущение инородного тела заставляет возбуждение слегка спасть. Но только слегка, ведь в следующую секунду подушечки поглаживают особо чувствительное местечко, заставляя графа метаться вновь, требовать большего.

Более нет сил терпеть. Обильно смочив собственный, стоящий колом член, слюной, Себастьян приставляет его к чувствительному входу, заменяя им пальцы. Раскрасневшийся, томно дышащий Сиэль хотел уж было возмутиться, но голос перехватило от рвущихся наружу вздохов откровенной боли.

Внутри все с трудом подчиняется напору, явно не желая впускать член демона так просто. Сиэль до хриплого стона узкий, это сводит Себастьяна с ума.
Наконец, толкнувшись на всю длину, демон замирает, оглаживая бедра, спину, плечи своего господина, успокаивая мягкой лаской. Однако, даже подобная заминка в этой изящной любовной пытке не помешала Сиэлю чертыхнуться, чувствуя себя, наконец, восхитительно заполненным. Член Себстьяна распирает изнутри, заставляя слезы выступить в уголках глаз.

А затем начинаются неторопливые покачивания бедер, и Фантомхайфа вновь затягивает в водоворот страсти, бешено стучащей в висках ускоренным потоком разгоряченной крови.

И уже не удается различить, обнимает ли его Себастьян. Утыкается ли губами где-то под лопаткой, оставляя россыпь засосов. Ладонь дворецкого вновь крепко обхватывает член господина, в такт с собственными движениями массируя головку, проходясь по всему стволу. Непонятно, когда Сиэль успел так плотно прижаться бедрами к бедрам дворецкого, ногтями оставляя царапины на поверхности рояля.
Остаются лишь нарастающие движения, вызывающие сладкое жжение внутри, вперемешку с неизведанным ранее удовольствием. Пошлые шлепки, когда бедра встречаются с ягодицами в учащенном ритме...

Вскоре, достигнув пика вследствие бешеного темпа, два слившихся воедино тела вздрагивают в унисон, оглушая зал финальным стоном, поделенным на двоих искусным демоном и его уже далеко не невинным Сиэлем. Дрожь проходит по телу обоих, от макушки до кончиков пальцев. Яркие всполохи мелькают под закрытыми веками. Капли пота стремятся по линии виска вниз.

На отливающем серебром, величественном рояле, причудливым контрастом обмяк юноша с иссиня-черными прядями волос, бережно укрытый в объятьях преданного демона.
Вокруг давно стемнело, дождь перерос в ливень, принося легким сквозняком запах свежести, остужая разгоряченные тела любовников. Однако ничто не мешает сейчас темноволосому дворецкому любоваться своим, измотанным любовными утехами, графом.
Касаясь губами чувствительной кожи плеча, Себастьян продолжает вновь и вновь шептать.

- Сиэль, Сиэль...

***

- Сиэль! - юный граф вздрагивает от оклика Себастьяна.
Луч солнца, воровато проникнувший сквозь портьеры, падает на глаза, заставляя кое-как разлепить ресницы.
Потянувшись на мягкой перине, Сиэль с тихим вздохом разочарования понимает, что это был очередной мокрый сон.

- Я уже боялся, что не добужусь, - дворецкий стоит напротив, как всегда сверкая полуулыбкой на красивом лице, - приятный сон все никак не мог отпустить Вас? Или Вы его?

Щеки заливает румянец, и Сиэль завешивается волосами, чтобы скрыть это.
- Смотри, чтоб я отпустил тебя, когда понадобится, - буркнул парень, невидимо проводя ладонью по взмокшей на причинном месте ночнушке.
Себастьян в ответ лишь деланно раскаивается, все так же улыбаясь.

- Кстати, пока Вы отдыхали, нам привезли тот рояль.

Граф вскидывает голову, жадно всматриваясь в лицо своего преданного дворецкого, который спокойно окидывает его ответным взглядом. Рубиновые глаза чуть задерживаются на оголенной ключице. Или показалось?
Неужели...сон может стать явью?

- Себастьян.

- Да, мой лорд?

- Научи меня играть в четыре руки.

Пальцы в атласных перчатках останавливаются, еле заметно сжимая ткань распахнутых секунду ранее портьер.
В то же мгновение комнату озаряет пронзительный, горячий и всепонимающий алый взгляд в лучах рассвета.

@темы: слэш, Темный Дворецкий, творчество, фанфик, яой, Kuroshitsuji, Сиэль, PWP, мини, NC-17, Себастьян

---

Вот и меня настигла участь регистрации на Дайри.
Честно говоря, я не люблю дневники. Как-то с детства у меня с ними не сложилось, наверное, потому что однажды сестра нашла один из них, открыла незамысловатый замок и прочла все мои секретики.
Ну, не суть.
Этот я завожу не для секретов, хотя, кто его знает, но больше для творчества, так сказать. Собираюсь толкать фанфики в массы и надеюсь в скором времени стать "своим" среди продвинутых пользователей Дайри.
Начало положено!

@темы: начало, первая запись, регистрация, фанфики, творчество