Фэндом: Kuroshitsuji
Основные персонажи: Сиэль Фантомхайв, Себастьян Михаэлис
Пэйринг или персонажи: Себастьян/Сиэль
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Повседневность, PWP, AU
Предупреждения: OOC, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Мини, 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Долгожданный подарок судьбы, раскрывший разом все карты. Сплетение тел и водоворот желаний, столь постыдных и необходимых именно сейчас. Сон, или явь?
Ничего лишнего вокруг.
Только демон, беззащитная душа Сиэля, и серебристый рояль.
Посвящение:
Читателям, которым сие произведение придется по вкусу.
Будьте нежными, вы у меня первые
А я, в свою очередь, буду премного благодарна отзывам и участию "Публичной беты", если таковое понадобится.
Публикация на других ресурсах:
Если вам будет угодно - мои "Личные сообщения" всегда открыты.
Примечания автора:
Сиэлю 17. Они с Себастьяном до сих пор связаны контрактом.
Все по прежнему...или не совсем?
читать дальшеВсе идет своим привычным ходом. Пальцы Себастьяна скользят по складкам сюртука, выверенным движением избавляя Сиэля от ненужной сейчас одежды. Подушечки в атласных перчатках, будто нарочито ласково касаются открывающихся участков кожи. Но Сиэль давным-давно перестал обманываться ощущениями, с все тем же надменно-равнодушным выражением терпя эту изысканную ежевечернюю пытку.
Граф готовится ко сну.
И не приведи Господь демону проникнуть в мысли Его Высочества. Разведать, с каким трепетом раздуваются на самом деле крылья тонкого носа, стоит только чуть больше дозволенного поддаться своим грезам. Представить, как тонкие губы, что столь часто складываются в насмешливо-покорную улыбку, могут настойчиво прихватывать губы Сиэля. Как ладони без этих набивших оскомину перчаток - неотъемлемого атрибута каждого уважающего себя дворецкого - горячо обнимают, прижимая подростка к сильному телу Его Личного Демона.
Глубокий вдох-выдох. Идеальное владение эмоциями, благо, за столько лет был прекрасный пример и повод, дабы научиться контролировать их в совершенстве. Проведя напоследок ладонью по спине графа Фантомхайфа, демон разглаживает малейшие складки ночной рубашки своего господина. Рубиновые глаза встречаются с темно-синим, что не закрыт повязкой и бархатный голос, звучащий, словно сквозь вату, возвращает Сиэля наземь.
- Готово, мой лорд, - Себастьян отступает, вновь насмешливо улыбаясь лишь ему ведомым мыслям. Ну и пусть, за это ему только короткий кивок в ответ.
Откинутый край одеяла будто приглашает окунуться в объятия Морфея. Приглушенный свет погрузил комнату в интимный полумрак, тенями собравшийся в бордовых складках портьер. Остается лишь привычно откинуться на пуховые подушки, позволив иссиня-черным прядям волос разметаться причудливым узором.
Себастьян укрывает графа, безукоризненно исполняя свою работу, и только глупец может заподозрить в его манипуляциях какой-либо намек на заботу о Сиэле, выходящую за рамки требуемой. Однако, даже люди высокого положения при дворе временами забываются. Даже навеки хладнокровный граф Фантомхайф.
Вот отчего сердце ударяется о ребра громче обычного, и тонкие пальцы до боли в костяшках сжимают простынь, не позволяя владельцу забываться в своих домыслах. Выдавать желаемое за действительное.
- Спокойной ночи, милорд.
Свечи гаснут, словно по мановению слов, и наступает спасительная темнота.
***
Просторный танцевальный зал, один из многих в поместье, с одним лишь отличием. Там, на самой середине лакированного паркета величественно стоит серебристый рояль. Граф дождался его.
Скольких нервов стоило обговорить все тонкости, выбрать лучшего мастера и материал. Хотя Себастьян и порывался все сделать в одиночку, утверждая, что ему вполне под силу предоставить лучший во всем Лондоне, нет, во всей Британии, музыкальный инструмент. Конечно, ведь кто, если не дворецкий семьи Фантомхайф?
Граф остался непреклонен, лишь изредка прибегая к советам своего демона.
Нет уж. Пускай его приоритетом остается скрипка.
Должна же у Сиэля, в конце концов, быть своя отдушина среди всех этих придворных требований. Бесконечные уроки игры на скрипке - это, конечно, здорово, особенно, когда твой учитель дьявольски хорош.
Но отчего-то плач струн в последнее время лишь раздражал. В то время как музыка, исходящая при игре на рояле казалась Сиэлю куда более глубокой. Она проникала под кожу, будоражила кровь не хуже бархатного голоса его вездесущего слуги, которым граф в тайне наслаждался уже не первый год.
Восторженный вздох вырвался из груди Сиэля, стоило только отпустить резную ручку дубовой двери и шагнуть внутрь зала. Мягкий свет просачивался в помещение, наполняя светом изнутри. Бесшумно двинувшись в сторону инструмента, Фантомхайф приблизился вплотную, любовно проведя самими кончиками пальцев по гладкой поверхности.
Идеален.
Один взгляд на широкую банкетку, и вот Сиэль, со всей элегантностью, присущей дворцовой элите, опускается на специальный стул. Спина держится ровно, как никогда ранее. Сердце пропускает удар, в то время как пальцы уверенно поднимают крышку и, затаив дыхание, касаются клавиш. Звучат первые, волнительно-робкие ноты, и зал наполняется нежной мелодией.
Будто ласковое дуновение ветерка в знойный день, будто дождевая прохлада по обнаженной коже. Мягким пером по заостренным чертам лица. Спасительная надежда открыться в постоянной игре, в мире масок, слившихся с истинным обличьем так тесно, что не отличить.
Переливы звуков позволяют высказаться, освобождают от оков молчания и показного равнодушия куда лучше слов.
Сиэль нажимает на клавиши, пробегая подушечками от одной октавы к другой, изливает душу, отображая в звучании нот их с Себастьяном отношения.
Граф и слуга. Демон, и уготовленная ему душа. Трепетный, неподатливый перезвон клавиш и мягкий переход вниз, словно усмиряющий вырвавшиеся чувства.
Он не знал, сколько просидел вот так, наслаждаясь одиночеством, игрой, и своим откровением, что таилось в душе слишком долго.
За окнами зачастил дождь, набежали тучи, поселив в зале полумрак. Удары капель по крыше, перемешивающиеся со звуками рояля - чудесная симфония.
И вот, увлекшись, Сиэль слишком поздно заметил, что он уже давно находится здесь не один.
- Вы играете с глубоким чувством, милорд, - бархатный голос прозвучал совсем близко, в нескольких шагах от самого графа, нужно полагать.
- Кажется, я тебя не звал, Сэбастьян, - Сиэль ни на минуту не отрывается от своего занятия, придав голосу как можно больше раздражения. Лишь руки замешкались, когда открытого участка шеи коснулось что-то твердое, гладко отполированное.
Смычок.
Ах да, ведь у них была запланирована игра на скрипке.
- Что ты делаешь? - юноша недовольно поворачивает голову в бок, чуть нахмурив изящные брови.
- В любом случае, эта мелодия показывает все, что у Вас на сердце куда четче, чем Вам бы того хотелось, - игнорируя вопрос графа, демон нарочито медленно скользит кончиком смычка вниз по спине, очерчивает поясницу, внешнюю сторону бедер. Нагло заставляет дыхание сбиться.
- А мы все думали, куда же Вы пропали? - в реплике чувствуется улыбка, а Сиэль, как назло, не может найти подходящих слов для укрощения подобной наглости своего слуги, лишь продолжая все более неуверенно играть, слабее нажимая на клавиши, - Все волновались, успели соскучиться: Мэйлин, Финни, Бард. И даже я.
В следующую минуту слышится падение деревянного смычка на паркет и ноги юноши обхватывают другие. Себастьян удобно примостился на банкетке сзади, в завершение, отведя кончиком носа непослушную прядь волос с шеи Сиэля. Запястья вздрагивают, будто не веря происходящему, музыка прекращается.
- Да что ты, - вновь было, попытавшись расставить все точки над "и" в более чем странной ситуации, Сиэль осекается на половине фразы, чувствуя, как самими кончиками губ дворецкий проводит по верхним позвонкам шеи, у линии роста волос, лаская теплым дыханием кожу, - ...себе позволяешь?
Слишком жалобно, на выдохе.
- Нет-нет, прошу, продолжайте, - демон притягивает ещё плотнее в конец растерянного и дуреющего от подобной близости графа, накрывая его ладони своими: пальцы поверх пальцев.
Сиэль неосознанно прижимается ближе, улавливая идущее от рук Себастьяна тепло. Наконец, долгожданный плен.
Игра на инструменте возобновляется, производимая уже в четыре руки, юноша закусывает губу, до конца не понимая, почему поддается. Почему никак не может скинуть с себя эти наглые конечности, отругать нерадивого слугу. Быть может, сердцу надоело противиться и настало время отпустить себя?
Дворецкий прижимается ближе, обхватывая губами беззащитную мочку, опаляя жарким дыханием, и на точеной скуле графа разливается алый румянец. По телу пробегает дрожь, заставляя низ живота налиться тяжестью, а мысли спутаться окончательно.
Точь-в-точь, как в самых влажных снах, после которых ещё подолгу невозможно взглянуть в эти насмешливые рубины. Только теперь все по-настоящему.
Себастьян совершенно реально обхватывает графа поперек талии, забираясь проворными пальцами под легкую рубашку, обводя фалангой ставший в сто крат чувствительнее сосок по нежному ореолу, чуть сжимает. Другая рука мягко, но настойчиво исследует внутреннюю сторону бедер, заставляя раскрыться навстречу. Сиэлю ничего не остается, кроме как откинуться макушкой на плечо дворецкого, потеряв нить мелодии. Прикрыть глаза, из последних сил цепляясь на край рояля у самих клавиш, чтобы окончательно не выпасть из реальности.
Проворный язык демона вовсю скользит по коже, очерчивая ушную раковину, надавливая на чувствительные точки.
- Себастьян, - шепотом, почти умоляюще, - прекрати. Прекрати, пока не поздно.
Слышится скрип, дворецкий резко поднимается вместе с юношей, отталкивая банкетку ногой в сторону. Разворачивает к себе Сиэля, припечатывая спиной в предусмотрительно захлопнутые крышкой клавиши.
Сверху опешившего графа накрывает гибкое тело Себастьяна, глаза которого потемнели, поддернутые томной поволокой. От одного взгляда тело, будто магнитом подает навстречу, а с губ почти слетает позорный стон.
- Ни за что, - чеканя слова хриплым тембром, он подступает максимально близко, - я слишком долго этого ждал, мой возлюбленный граф.
Зрачки сапфировых глаз расширяются, стоит только уловить конец фразы. Губы растерянно приоткрываются в немом удивлении, очень удачно давая возможность Себастьяну приникнуть к ним в жадном, поистине дьявольском поцелуе. Раскрыть, скользнуть внутрь с еле заметным трепетом, будто спрашивая разрешения. Прокладывая новую тропинку доверия через первый поцелуй. Демон фиксирует голову графа, зарывшись пальцами в растрепанные волосы, легонько сжав на затылке, чтоб уж не отпустить наверняка.
К черту все! Пальцы юноши судорожно цепляются за лацкан идеального пиджака, притягивая Себастьяна в ответ. Ноги расходятся шире, пропуская настойчивое колено дворецкого между бедер. Громкие выдохи перемешиваются с все более беспорядочным, развязным поцелуем. Языки сплетаются в танце страсти, касаются неба, кончиков зубов. Охватить, выпить друг друга досуха, балансируя на острых, словно кончик ножа, эмоциях.
Они чересчур изголодались от жажды. Маски слетают в мгновение ока, под напором чувств они ни к чему.
Свободная ладонь дворецкого настойчиво касается выпирающего из черных брюк возбужденного до боли паха Его Высочества. Сиэль стонет в поцелуе, покусывая губу своего демона, стараясь глотнуть воздуха, не утонув в ощущениях окончательно.
Воздух горит. Горят легкие, пах, сердце. Себастьян отстраняется, еле сдерживая себя от того, чтобы повалить мальчишку и разложить прямо на полу. В следующий момент Сиэля дергают на себя, усаживая на крышку рояля. Тот переводит дыхание, силясь вспомнить, когда рубашка успела так беспорядочно задраться. Руки дворецкого упираются в грудь, повалив юношу на спину, заставляя откинуться на зеркальную поверхность инструмента.
Граф приподнимается на локтях. Глаза в глаза. Себастьян плотоядно и как-то пьяно улыбается, Сиэль шумно сглатывает, нетерпеливо ерзая бедрами. Прочь ненужные тряпки. Одежда летит на пол, скольжением по коже прощаясь с владельцами. Тела обнажены, как и чувства, как и удлинившийся язык демона, что нетерпеливо облизывается перед долгожданной добычей.
Мужчина мягко проводит горячими ладонями по лодыжкам, поднимается к бедрам, мимоходом массируя икры сильных, длинных ног. Сиэль заливается ещё большим румянцем, стараясь незаметно свести их. Его действия пресекаются перехватом под колени, лицо демона склоняется над пахом своего господина, с наслаждением любуясь эрегированным членом, стоящим точно по стойке смирно. Дворецкий прижимается губами к коротким темным волоскам у самого основания органа, с удовольствием втягивая ноздрями аромат любимого возбужденного тела.
- Ох, знал бы ты как пахнешь, Сиэль, - юный граф зажмуривается, не в силах противостоять жаркому яду, что течет по венам с каждым новым словом, произнесенным демоном этой бархатной хрипотцой.
- Всего семнадцать лет, ещё не мужчина, но привлекательный юноша. Такой, что мне постепенно все больше сносило крышу во время утреннего туалета, твоего приема ванн, переодеваний.
Графа, казалось бы, обнажают вновь. Только теперь это делают откровенные слова того, от кого их хотелось услышать слишком долго. Чувство беззащитности перед этим всемогущим существом подкупает, возбуждая похуже афродизиака.
- Если бы мог, я бы украл частицу твоего запаха, чтобы капнуть на белоснежный платок и носить с собой, втайне от остальных. Но этого и не нужно, ведь я всегда буду рядом.
Шершавый кончик языка касается головки члена, и Сиэля буквально выгибает дугой. Приходится закусить фалангу указательного пальца, откинув голову назад. Но боль не отрезвляет, наоборот, подкидывает новых ощущений в разгорающийся пожар невыносимого возбуждения.
Себастьян с удовольствием рисует влажными горячими линиями неведомые линии на атласной головке, обнажая, слизывая выступающие капли смазки. Поглаживает ладонью вздувшиеся на члене вены, подстегивая к разрядке. Сиэль беспомощно скользит пальцами по растрепанным прядям своего идеального дворецкого. Идеального любовника.
И вот, когда, кажется, что больше тянуть нельзя и голова Сиэля мечется из стороны в сторону, а закрытыми веками мечутся искры, сквозь пелену стонов и ливня слышится лишь шепот.
- Перевернись.
Подчинившись, Сиэль притягивают за бедра к самому краю рояля. Порхая легкими поцелуями, чередуя их с укусами, нарочито оставляя свои метки, Себастьян добирается до поясницы, надавливая языком на соблазнительную ложбинку, заставляя ещё больше раскрыться навстречу.
Пальцы впиваются в нежную кожу ягодиц, рискуя оставить красноречивые следы после, раздвигают две половинки. Очередной стон Сиэля сквозь закушенную губу, и влажный язык демона настойчиво, преодолевая препятствия тугого кольца мышц, врывается в податливое юное тело. Терпкий вкус господина великолепен, внутренние мышцы расступаются под давлением, расслабляясь перед откровенной лаской.
Чуть погодя, язык заменяют пальцы, и странное ощущение инородного тела заставляет возбуждение слегка спасть. Но только слегка, ведь в следующую секунду подушечки поглаживают особо чувствительное местечко, заставляя графа метаться вновь, требовать большего.
Более нет сил терпеть. Обильно смочив собственный, стоящий колом член, слюной, Себастьян приставляет его к чувствительному входу, заменяя им пальцы. Раскрасневшийся, томно дышащий Сиэль хотел уж было возмутиться, но голос перехватило от рвущихся наружу вздохов откровенной боли.
Внутри все с трудом подчиняется напору, явно не желая впускать член демона так просто. Сиэль до хриплого стона узкий, это сводит Себастьяна с ума.
Наконец, толкнувшись на всю длину, демон замирает, оглаживая бедра, спину, плечи своего господина, успокаивая мягкой лаской. Однако, даже подобная заминка в этой изящной любовной пытке не помешала Сиэлю чертыхнуться, чувствуя себя, наконец, восхитительно заполненным. Член Себстьяна распирает изнутри, заставляя слезы выступить в уголках глаз.
А затем начинаются неторопливые покачивания бедер, и Фантомхайфа вновь затягивает в водоворот страсти, бешено стучащей в висках ускоренным потоком разгоряченной крови.
И уже не удается различить, обнимает ли его Себастьян. Утыкается ли губами где-то под лопаткой, оставляя россыпь засосов. Ладонь дворецкого вновь крепко обхватывает член господина, в такт с собственными движениями массируя головку, проходясь по всему стволу. Непонятно, когда Сиэль успел так плотно прижаться бедрами к бедрам дворецкого, ногтями оставляя царапины на поверхности рояля.
Остаются лишь нарастающие движения, вызывающие сладкое жжение внутри, вперемешку с неизведанным ранее удовольствием. Пошлые шлепки, когда бедра встречаются с ягодицами в учащенном ритме...
Вскоре, достигнув пика вследствие бешеного темпа, два слившихся воедино тела вздрагивают в унисон, оглушая зал финальным стоном, поделенным на двоих искусным демоном и его уже далеко не невинным Сиэлем. Дрожь проходит по телу обоих, от макушки до кончиков пальцев. Яркие всполохи мелькают под закрытыми веками. Капли пота стремятся по линии виска вниз.
На отливающем серебром, величественном рояле, причудливым контрастом обмяк юноша с иссиня-черными прядями волос, бережно укрытый в объятьях преданного демона.
Вокруг давно стемнело, дождь перерос в ливень, принося легким сквозняком запах свежести, остужая разгоряченные тела любовников. Однако ничто не мешает сейчас темноволосому дворецкому любоваться своим, измотанным любовными утехами, графом.
Касаясь губами чувствительной кожи плеча, Себастьян продолжает вновь и вновь шептать.
- Сиэль, Сиэль...
***
- Сиэль! - юный граф вздрагивает от оклика Себастьяна.
Луч солнца, воровато проникнувший сквозь портьеры, падает на глаза, заставляя кое-как разлепить ресницы.
Потянувшись на мягкой перине, Сиэль с тихим вздохом разочарования понимает, что это был очередной мокрый сон.
- Я уже боялся, что не добужусь, - дворецкий стоит напротив, как всегда сверкая полуулыбкой на красивом лице, - приятный сон все никак не мог отпустить Вас? Или Вы его?
Щеки заливает румянец, и Сиэль завешивается волосами, чтобы скрыть это.
- Смотри, чтоб я отпустил тебя, когда понадобится, - буркнул парень, невидимо проводя ладонью по взмокшей на причинном месте ночнушке.
Себастьян в ответ лишь деланно раскаивается, все так же улыбаясь.
- Кстати, пока Вы отдыхали, нам привезли тот рояль.
Граф вскидывает голову, жадно всматриваясь в лицо своего преданного дворецкого, который спокойно окидывает его ответным взглядом. Рубиновые глаза чуть задерживаются на оголенной ключице. Или показалось?
Неужели...сон может стать явью?
- Себастьян.
- Да, мой лорд?
- Научи меня играть в четыре руки.
Пальцы в атласных перчатках останавливаются, еле заметно сжимая ткань распахнутых секунду ранее портьер.
В то же мгновение комнату озаряет пронзительный, горячий и всепонимающий алый взгляд в лучах рассвета.